Russia 版 (精华区)

发信人: ZhuDH (麦兜), 信区: Russia
标  题: Анна Каренина(19)
发信站: 哈工大紫丁香 (Fri Jun 30 08:49:19 2006), 转信

Когда Анна вошла в комнату, Долли сидела в
маленькой гостиной с белоголовым пухлым м
альчиком, уж теперь похожим на отца, и слуш
ала его урок из французского чтения. Мальч
ик читал, вертя в руке и стараясь оторвать
чуть державшуюся пуговицу курточки. Мать
несколько раз отнимала руку, но пухлая руч
онка опять бралась за пуговицу. Мать оторв
ала пуговицу и положила ее в карман.

- Успокой руки, Гриша, - сказала она и опять
взялась за свое одеяло, давнишнюю работу,
за которую она всегда бралась в тяжелые ми
нуты, и теперь вязала нервно, закидывая па
льцем и считая петли. Хотя она и велела вче
ра сказать мужу, что ей дела нет до того, пр
иедет или не приедет его сестра, она все пр
иготовила к ее приезду и с волнением ждала
 золовку.

Долли была убита своим горем, вся поглощен
а им. Однако она помнила, что Анна, золовка,
 была жена одного из важнейших лиц в Петер
бурге и петербургская grande dame. И благодаря
этому обстоятельству она не исполнила ска
занного мужу, то есть не забыла, что приеде
т золовка. "Да, наконец, Анна ни в чем не вин
овата, - думала Долли. - Я о ней ничего, кром
е самого хорошего, не знаю, и в отношении к
себе я видела от нее только ласку и дружбу"
. Правда, сколько она могла запомнить свое
впечатление в Петербурге у Карениных, ей н
е нравился самый дом их; что-то было фальши
вое во всем складе их семейного быта. "Но з
а что же я не приму ее? Только бы не вздумал
а она утешать меня!- думала Долли. - Все уте
шения, и увещания, и прощения христианские
 - все это я уж тысячу раз передумала, и все
это не годится".

Все эти дни Долли была одна с детьми. Говор
ить о своем горе она не хотела, а с этим гор
ем на душе говорить о постороннем она не м
огла. Она знала, что, так или иначе, она Анн
е выскажет все, и то ее радовала мысль о то
м, как она выскажет, то злила необходимост
ь говорить о своем унижении с ней, его сест
рой, и слышать от нее готовые фразы увещан
ия и утешения.

Она, как часто бывает, глядя на часы, ждала
ее каждую минуту и пропустила именно ту, к
огда гостья приехала, так что не слыхала з
вонка.

Услыхав шум платья и легких шагов уже в дв
ерях, она оглянулась, и на измученном лице
ее невольно выразилось не радость, а удивл
ение. Она встала и обняла золовку.

- Как, уж приехала? - сказала она, целуя ее.

- Долли, как я рада тебя видеть!

- И я рада, - слабо улыбаясь и стараясь по вы
ражению лица Анны узнать, знает ли она, ска
зала Долли. "Верно, знает", - подумала она, з
аметив соболезнование на лице Анны. - Ну, п
ойдем, я тебя проведу в твою комнату, - прод
олжала она, стараясь отдалить сколько воз
можно минуту объяснения.

- Это Гриша? Боже мой, как он вырос!- сказала
 Анна и, поцеловав его, не спуская глаз с До
лли, остановилась и покраснела. - Нет, позв
оль никуда не ходить.

Она сняла платок, шляпу и, зацепив ею за пр
ядь своих черных, везде вьющихся волос, мо
тая головой, отцепляла волоса.

- А ты сияешь счастьем и здоровьем!- сказал
а Долли почти с завистью.

- Я?.. Да, - сказала Анна. - Боже мой, Таня! Ров
есница Сереже моему, - прибавила она, обращ
аясь ко вбежавшей девочке. Она взяла ее на
руки и поцеловала. - Прелестная девочка, пр
елесть! Покажи же мне всех.

Она называла их и припоминала не только им
ена, но года, месяцы, характеры, болезни вс
ех детей, и Долли не могла не оценить этого
.

- Ну, так пойдем к ним, - сказала она. - Вася с
пит теперь, жалко.

Осмотрев детей, они сели, уже одни, в гости
ной, пред кофеем. Анна взялась за поднос и
потом отодвинула его.

- Долли, - сказала она, - он говорил мне.

Долли холодно посмотрела на Анну. Она ждал
а теперь притворно-сочувственных фраз; но
Анна ничего такого не сказала.

- Долли, милая!- сказала она, - я не хочу ни г
оворить тебе за него, ни утешать; это нельз
я. Но, душенька, мне просто жалко, жалко теб
я всею душой!

Из-за густых ресниц ее блестящих глаз вдру
г показались слезы. Она пересела ближе к н
евестке и взяла ее руку своею энергическо
ю маленькою рукой. Долли не отстранилась,
но лицо ее не изменяло своего сухого выраж
ения. Она сказала:

- Утешить меня нельзя. Все потеряно после т
ого, что было, все пропало!

И как только она сказала это, выражение ли
ца ее вдруг смягчилось. Анна подняла сухую
, худую руку Долли, поцеловала ее и сказала
:

- Но, Долли, что же делать, что же делать? Ка
к лучше поступить в этом ужасном положени
и? - вот о чем надо подумать.

- Все кончено, и больше ничего, - сказала До
лли. - И хуже всего то, ты пойми, что я не мог
у его бросить; дети, я связана. А с ним жить
я не могу, мне мука видеть его.

- Долли, голубчик, он говорил мне, но я от те
бя хочу слышать, скажи мне все.

Долли посмотрела на нее вопросительно.

Участие и любовь непритворные видны были
на лице Анны.

- Изволь, - вдруг сказала она. - Но я скажу сн
ачала. Ты знаешь, как я вышла замуж. Я с вос
питанием maman не только была невинна, но я б
ыла глупа Я ничего не знала. Говорят, я зна
ю, мужья рассказывают женам своим прежнюю
жизнь, но Стива... - она поправилась, - Степа
н Аркадьич ничего не сказал мне. Ты не пове
ришь, но я до сих пор думала, что я одна жен
щина, которую он знал. Так я жила восемь ле
т. Ты пойми, что я не только не подозревала
неверности, но что я считала это невозможн
ым, и тут, представь себе, с такими понятия
ми узнать вдруг весь ужас, всю гадость... Ты
 пойми меня. Быть уверенной вполне в своем
счастии, и вдруг... - продолжала Долли, удер
живая рыданья, - и получить письмо... письмо
 его к своей любовнице, к моей гувернантке.
 Нет, это слишком ужасно! - Она поспешно вын
ула платок и закрыла им лицо. - Я понимаю ещ
е увлечение, - продолжала она, помолчав, - н
о обдуманно, хитро обманывать меня... с кем
же?.. Продолжать быть моим мужем вместе с н
ею... это ужасно! Ты не можешь понять...

- О нет, я понимаю! Понимаю, милая Долли, пон
имаю, - говорила Анна, пожимая ее руку.

- И ты думаешь, что он понимает весь ужас мо
его положения? - продолжала Долли. - Нискол
ько! Он счастлив и доволен.

- О нет! - быстро перебила Анна. - Он жалок, о
н убит раскаяньем...

- Способен ли он к раскаянью? - перебила Дол
ли, внимательно вглядываясь в лицо золовк
и.

- Да, я его знаю. Я не могла без жалости смот
реть на него. Мы его обе знаем. Он добр, но о
н горд, а теперь так унижен. Главное, что ме
ня тронуло (и тут Анна угадала главное, что
 могло тронуть Долли)... - его мучают две вещ
и: то, что ему стыдно детей, и то, что он, люб
я тебя... да, да, любя больше всего на свете,
-. поспешно перебила она хотевшую возражат
ь Долли, - сделал тебе больно, убил тебя. "Не
т, нет, она не простит", - все говорит он.

Долли задумчиво смотрела мимо золовки, сл
ушая ее слова.

- Да, я понимаю, что положение его ужасно; в
иноватому хуже, чем невинному, - сказала он
а, - если он чувствует, что от вины его все н
есчастие. Но как же простить, как мне опять
 быть его женою после нее? Мне жить с ним те
перь будет мученье, именно потому, что я лю
блю свою прошедшую любовь к нему...

И рыдания перервали ее слова,

Но как будто нарочно, каждый раз, как она с
мягчалась, она начинала опять говорить о т
ом, что раздражало ее.

- Она ведь молода, ведь она красива, - продо
лжала она. - Ты понимаешь ли, Анна, что у мен
я моя молодость, красота взяты кем? Им и ег
о детьми. Я отслужила ему, и на этой службе
ушло все мое, и ему теперь, разумеется, све
жее пошлое существо приятнее. Они, верно, г
оворили между собою обо мне или, еще хуже,
умалчивали, - ты понимаешь? - Опять ненавис
тью зажглись ее глаза. - И после этого он бу
дет говорить мне... Что ж, я буду верить ему?
 Никогда. Нет, уж кончено все, все, что сост
авляло утешенье, награду труда, мук... Ты по
веришь ли? я сейчас учила Гришу: прежде это
 бывало радость, теперь мученье. Зачем я ст
араюсь, тружусь? Зачем дети? Ужасно то, что
вдруг душа моя перевернулась и вместо люб
ви, нежности у меня к нему одна злоба, да, з
лоба. Я бы убила его и...

- Душенька, Долли, я понимаю, но не мучь себ
я. Ты так оскорблена, так возбуждена, что т
ы многое видишь не так.

Долли затихла, и они минуты две помолчали.


- Что делать, подумай, Анна, помоги. Я все пе
редумала и ничего не вижу.

Анна ничего не могла придумать, но сердце
ее прямо отзывалось на каждое слово, на ка
ждое выражение лица невестки.

- Я одно скажу, - начала Анна, - я его сестра,
я знаю его характер, эту способность все, в
се забыть (она сделала жест пред лбом), эту

способность полного увлечения, но зато и п
олного раскаяния. Он не верит, не понимает
теперь, как он мог сделать то, что сделал.

- Нет, он понимает, он понимал!- перебила До
лли. - Но я... ты.забываешь меня... разве мне л
егче?

- Постой. Когда он говорил мне, признаюсь т
ебе, я не понимала еще всего ужаса твоего п
оложения. Я видела только его и то, что сем

ья расстроена; мне его жалко было, но, пого
ворив с тобой, я, как женщина, вижу другое;
я вижу твои страдания, и мне, не могу тебе с
казать, как жаль тебя! Но, Долли, душенька,
я понимаю твои страдания вполне, только од
ного я не знаю: я не знаю... я не знаю, наскол
ько в душе твоей есть еще любви к нему. Это
ты знаешь, - настолько ли есть, чтобы можно
было простить. Если есть, то прости!

- Нет, - начала Долли; но Анна прервала ее, ц
елуя еще раз ее руку.

- Я больше тебя знаю свет, - сказала она. - Я
знаю этих людей, как Стива, как они смотрят
 на это. Ты говоришь, что он с ней говорил о
б тебе. Этого не было. Эти люди делают неве
рности, но свой домашний очаг и жена - это д
ля них святыня. Как-то у них эти женщины ос
таются в презрении и не мешают семье. Они к
акую-то черту проводят непроходимую между
 семьей и этим. Я этого не понимаю, но это т
ак.

- Да, но он целовал ее...

- Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, к
огда он был влюблен в тебя. Я помню это вре
мя, когда он приезжал ко мне и плакал, гово
ря о тебе, и какая поэзия и высота была ты д
ля него, и я знаю, что чем больше он с тобой
жил, тем выше ты для него становилась. Ведь
 мы смеялись, бывало, над ним, что он к кажд
ому слову прибавлял: "Долли удивительная ж
енщина". Ты для него божество всегда была и
 осталась, а это увлечение не души его...

- Но если это увлечение повторится?

- Оно не может, как я понимаю....

- Да, но ты простила бы?

- Не знаю, не могу судить... Нет, могу, - сказа
ла Анна, подумав; и, уловив мыслью положени
е и свесив его на внутренних весах, прибав
ила: - Нет, могу, могу, могу. Да, я простила б
ы. Я не была бы тою же, да, но простила бы, и
так простила бы, как будто этого не было, с
овсем не было.

- Ну, разумеется, - быстро прервала Долли, к
ак будто она говорила то, что не раз думала
, - иначе бы это не было прощение. Если прос
тить, то совсем, совсем. Ну, пойдем, я тебя п
роведу в твою комнату, - сказала она, встав
ая, и по дороге Долли обняла Анну. - Милая м
оя, как я рада, что ты приехала. Мне легче, г
ораздо легче стало.

--
我不生气
给我6年，造就一个奇迹般的ZhuDH!
  (o.o)
  ^^^^^


※ 来源:·哈工大紫丁香 bbs.hit.edu.cn·[FROM: 202.118.250.101]